НФ — «ЗОЛОТОЕ СЕЧЕНИЕ» ФАНТАСТИКИ!

Эта статья нашего основателя и главного редактора была опубликована в разделе фантастиковедения в сборнике Операция “Вирус” еще в апреле 2010 г. Впрочем, актуальности не потеряла и сейчас. Представляем совместную работу писателей Ярослава Верова (в миру – Глеб Гусаков) и Игоря Минакова.

Мы инстинктивно отталкивались от такой фантастики,

мы её не хотели, мы хотели ПО-ДРУГОМУ.

Мы уже догадывались, что это значит — «по-другому».

И кое-что нам удалось.

Борис Стругацкий «Комментарии к пройденному»

«Золотое сечение»

Существует множество определений научной фантастики как направления литературы вообще и фантастической — в частности. Все они, так или иначе, неполны, поэтому мы не будем останавливаться на них подробно, а попытаемся вычленить главное, что отличает произведения НФ от «собратьев по цеху».

Чтобы понять суть НФ, достаточно всего лишь проанализировать аудиторию поклонников. Основной потребитель НФ во все времена — это учёные-естественники, ИТР, студенты соответствующих профильных ВУЗов и, как ни странно, высококвалифицированные рабочие (в советское время занятые всё больше в сфере «оборонки»). А почему — они? Очень просто. Навскидку приведём несколько характерных тем НФ:  тайны Мироздания, возникновение и эволюция Вселенной и разума во Вселенной, пределы человеческого познания, пути развития цивилизации и конец истории, изменение человеческой природы и человеческого сознания,  фундаментальные научные открытия и прорывные технологии, наука и этика… Иными словами, НФ имеет дело с общенаучными, общефилософскими и общечеловеческими проблемами. Эти проблемы она решает (или, по крайней мере, — ставит) в художественной (а иногда и  высокохудожественной) форме.

Очень важно понять, что человек, которого эти темы не волнуют, глубоко, по настоящему, на экзистенциальном уровне не волнуют — не сможет не только стать, скажем, крупным учёным, но и учёным вообще, не сможет успешно заниматься научной и ИТ деятельностью.

Можно добавить, вспомнив определение Г. Бенфорда, что НФ — это фантастика, пронизанная не столько научной проблематикой, сколько атмосферой научной деятельности. Это верно, но не всегда и лишь отчасти, например, роман В. Рыбакова «Звезда Полынь» вполне под это определение подпадает.

Из сказанного следует два важных вывода:

Во-первых, НФ существует только в рамках научного мировоззрения.

Во-вторых, НФ интересует человек, не как представитель данного социума (страны, национальности, города Н., семьи и школы и пр.), но как представитель вида «homo sapiens»; при этом условии в рамках НФ можно ставить самые «предельные» этические и моральные проблемы. Заметим в скобках: не потому ли так часто фантасты, особенно когда речь идёт о современности, переносят действие в некую абстрактную страну («Гадкие лебеди» А. и Б. Стругацких — пример самый банальный), чтобы поговорить о проблемах глобальных, не сковывая себя «конкретно-историческими» реалиями?

А что же другие разновидности фантастики? Почти все они так или иначе родственны «чистой» НФ и из неё возникли; антуражная же фантастика, о которой мы поговорим позже, часто под НФ откровенно мимикрирует.  Радикально противоположно НФ только фэнтези, ибо НФ говорит о том, чего нет, но в принципе, возможно, а фэнтези — о том, чего нет, и не может быть никогда. То есть, НФ толкует о «естественном», фэнтези — о «сверхъестественном», НФ существует в рамках научной картины мира, фэнтези — в рамках мифологической, либо, реже — религиозной.

К специфическому проявлению фэнтези мы относим и альтернативную, и криптоисторию.

Здесь надо пояснить. Фундаментальным проявлением законов мироздания является тот факт, что любая система стремится к минимуму свободной энергии, иными словами — реализуется именно то состояние материи, которое наиболее энергетически выгодно. Всё это вполне применимо и к историческим процессам — если что-то произошло так, а не иначе (в глобальном, разумеется, общемировом масштабе),  то иначе оно произойти и не могло. Следовательно, «альтернативка» — суть фантазия на исторические темы, сказка, то есть… фэнтези.

А теперь самое время перейти к вопросу о кризисе НФ.

Возвращение со звёзд

Разговоры о кризисе научной фантастики столь же вечны, как и она сама. И прекратятся они лишь тогда, когда бывшая «литература крылатой мечты» окончательно превратится в сценарный материал для компьютерных игр, кинобоевиков и рекламных роликов. Разумеется, книжная продукция под грифом «фантастика» просуществует достаточно долго, но к литературе это уже не будет иметь прямого отношения. Шумный успех всем известных книжных серий, основанных на более-менее внятных пересказах компьютерных «игрушек», а так же чуть ли не обязательное наличие в послужном списке любого уважающего себя фантаста новеллизации того или иного успешного кинопроекта, тому порукою.

Есть серьёзное опасение, что нынешний кризис — фатален для фантастики. Но представим на миг, что впереди у нас ещё двадцать-тридцать лет относительно свободного творческого существования! Какая из многочисленных разновидностей фантастики ознаменует собою закат любимого нами жанра? Фэнтези? Альтернативная история? Киберпанк? Фантастика «красного» энд «белого» реванша? Или уж совсем невнятная мешанина из того, другого и третьего в духе японской анимэ? Мы не знаем. Мы надеемся, что это НЕ будет Её Величество Научная Фантастика! Более того, мы считаем, что только НФ способна вывести отечественную фантастику (а разговор у нас пойдёт именно о фантастике, создаваемой на великом и могучем) из смертоносного штопора и вернуть её на звёзды!

И пусть необходимость возрождения НФ не аксиома, а теорема, в этой статье мы попытаемся доказать её. Может сложиться впечатление, что мы ратуем исключительно за НФ, отказывая в праве на существование всем иным направлениям. Это не так. Мы считаем, что фантастика должна быть не только хорошей, но и разной. Изъятие из фантастического арсенала того или иного направления, лишь обедняет духовную, а равно как и интеллектуальную жизнь общества. И уж тем более, — исчезновение научной фантастики, которое происходит буквально на наших глазах!

Увы, приходится констатировать, что интерес к НФ упал во всём мире. В чём причина? Чаще всего, приходится слышать ошибочное мнение, что наука-де «загнивает», прорывных открытий нет, следовательно, наука перестала быть новой религией масс, от неё больше не ждут чудес и радикального улучшения жизни.

Согласившись с последним утверждением, решительно опровергнем первое. Наука не загнивает — она стала слишком сложна для обывателя, слишком стремительно развивается. Следовательно, и кризис НФ — прежде всего кризис мировоззренческий. Удовлетворившись тем, что наука теперь «делает мобильные телефоны», пообвыкнув и не замечая, что уже живёт в мире «реальных чудес», обыватель ударился в махровую мистику, эзотерику и прочую уфологию. Рост всевозможных сект и «церквей» по всему миру — наглядное тому подтверждение. Мы не имеем возможности в рамках данной статьи говорить о причинах смены мировоззренческого вектора «среднего человека». Сделаем лишь одно важное наблюдение: во многих странах, прежде всего — англоязычных, положение с НФ всё же не столь катастрофично, как у нас, в русскоговорящих.

От этого и пойдём плясать.

Возвращение со звёзд началось довольно давно. И как это ни парадоксально, — с попытки превратить, пользуясь выражением Б.Н. Стругацкого, казённую идиотическую проповедь ликующего превосходства советской науки и техники в настоящую литературу мирового уровня. Бесспорно, цель благая! Ведь фантастика тех лет была призвана звать во ВТУЗы и в лучшем случае быть литературой крылатой мечты. Как правило, авторы немногочисленных фантастических очерков, редких рассказов и еще более редких романов не имели литературного образования, шагая в фантастику непосредственно из цехов и КБ.

В процессе творческого труда тогдашние фантасты пользовались минимумом выразительных средств, полагая прямое высказывание наилучшим способом донести до читателя свою идею. В одном из писем А.Н. Стругацкого брату, датированном 1957 годом, сказано: «у них нет ни стиля, ни личностей, ни героев; их язык дубов и быстро приедается; сюжет примитивен и идея одна — дешёвый казённый патриотизм… специалисты-недоучки, до изумления ограниченные узкой полоской технических подробностей…». Всё правильно, другой вопрос, можно ли было поставить им это в вину?

Братья Стругацкие — поставили, но критикой не ограничились, а предложили своё знаменитое определение: «Фантастика есть отрасль литературы, подчиняющаяся всем общелитературным законам и требованиям, рассматривающая общие литературные проблемы, но характеризующаяся специфическим литературным приемом — введением элемента необычайного». А после — выведя ещё более знаменитую, в буквальном смысле, иезуитскую формулу: «Настоящая фантастика — это ЧУДО-ТАЙНА-ДОСТОВЕРНОСТЬ»!

Как известно, Стругацкие не удовлетворились лишь выведением формул, но всем своим творчеством доказывали, что «фантастика — литература». Более того, однажды они совершили беспрецедентный акт превращения вполне себе научно-фантастической повести «Беспокойство» в — просто фантастическую, гротесковую, символическую, прогремевшую по всему миру, под названием «Улитка на склоне». Нет слов, авторы имеют полное право делать со своим произведением всё, что им заблагорассудится. Тем более, что сей акт был беспрецендентным даже для самих Стругацких, которые не смотря ни на что, оставались научными фантастами. Доказательство этого требует отдельной статьи, поэтому ограничимся лишь констатацией.

А теперь попытаемся понять, какие последствия имело требование «общелитературности» для судеб русскоязычной НФ. Наиболее ярким «постстругацким» поколением русскоязычных фантастов, по общему признанию, стала Четвёртая волна, представители которой, главным образом, сосредоточились вокруг легендарного Семинара Бориса Стругацкого в Ленинграде-Санкт-Петербурге. И в самом деле, какое созвездие имён! Вячеслав Рыбаков, Святослав Логинов, Андрей Столяров, Андрей Измайлов. Так или иначе к ним примкнули «малеевцы-дубултеевцы» Андрей Лазарчук, Михаил Успенский, Любовь и Евгений Лукины, Юрий Брайдер и Николай Чадович и многие другие. Эти безусловно талантливые писатели в полной мере восприняли лозунги своих учителей, один из которых звучит: «Главное — на Земле!»

И каков результат? Приблизилась ли наша фантастика к общелитературным требованиям? Несомненно! Осталась ли она при этом научной фантастикой? Разумеется, нет! Фэнтези, мистика, политический триллер, альтернативная и криптоистория, социальная сатира, антиутопия, фантастический боевик — вот неполный перечень того, что выплеснула на читателя Четвёртая волна. Традиционная проблематика НФ, которую можно сформулировать как столкновение и взаимодействие человека со Вселенной, Человечеством и Цивилизацией, выпала из сферы интересов этих писателей. Сами того не замечая, они сузили вышеприведённый лозунг до «Главное — в России», а то и до «Главное — во мне»!

Следующее, пятое по счёту, поколение вообще перестало различать главное и не главное, превратив фантастику в коммерческое, хотя и не всегда низкопробное чтиво, где сюжетная занимательность, причудливость фантастических миров окончательно вытеснили всякую проблематику. В конце концов, литература крылатой мечты стала бескрылой и не зовёт не только во ВТУЗы, но и вообще никуда не зовёт! Но это, как гласит один детский анекдот, хоть и трагедия, но ещё не беда. Над литературным горизонтом грязно-серой громадой нависла следующая волна!

Волна номер шесть, или Поколения нет

Катастрофа 1991 г. привела к резкому сокращению основного бранча поклонников НФ. И тенденция эта вовсе не остановлена. Фактически «уничтожена как класс» прослойка квалифицированных рабочих, разгромлена «оборонка», сосредоточившая в себе лучшие интеллектуальные кадры. Естественнонаучное и инженерное образование сделалось не престижным, а молодые учёные, получив дипломы, по-прежнему «смотрят на Запад» и туда же «линяют».

Кто же пришёл взамен?  Кто они, племя младое и незнакомое? Девяностые наплодили невероятно количество всякого рода экономистов-культурологов-социологов и всяких прочих «менеджеров». Хотелось написать — программистов,  ан, нет, хороших программистов Касперский, например, днём с огнём по всей Руси найти не может. Всё больше — веб-дизайнеры, мастера аштээмеля. Учтём низкое качество гуманитарного образования в эти годы, море частых вузов… Умножим это на полное отсутствие у большинства (не у всех, конечно) представителей данного поколения целостного мировоззрения и твёрдых внутренних убеждений, то есть — какой бы то ни было идеологии. Что позволяет нам назвать нынешних тридцатилетних — поколением «невнятных гуманитариев».

Это не их вина, ибо вызвано объективными причинами: становление «невнятных гуманитариев» как личностей пришлось на времена кардинальных перемен, да и иметь в девяностые целостное мировоззрение было непозволительной роскошью, чреватой жизненным неуспехом. К тому же, основной удар приняли на себя их родители. Но мы говорим о новой генерации читателей. И для этой генерации настоящая фантастика это когда, например,  русские подводники мочат  ядерными фугасами злобного духа Ктулху, и тому подобная откровенная, извините, шняга.

Раз есть читатели, то неизбежно появятся и писатели, обслуживающие их интересы. И такие писатели объявились — выдрались из электронных сетей интернет-конкурсов, и именно о них заявлено, как о шестой волне.

Представители этого поколения, обладая разной степенью литературного таланта (в том числе и довольно высокой, как, например, В. Данихнов), неплохо усвоили урок предшественников. Теперь любой пишущий о нечеловеческих страданиях вампира может городо заявить, что да, я пишу не НФ, но зато я пишу ЛИТЕРАТУРУ! Что в этом предосудительного? Да ничего, кроме одного: никто из них и не в состоянии создать настоящую НФ. Вообще, на наш взгляд, это поколение ещё сильнее дрейфует от фантастики к мэйнистриму: по большому счёту всем им нечего сказать «городу и миру», и оттого, должно быть, столь невелико в их багаже количество произведений крупной формы, романов то бишь.

Зато каков простор для эскапизма! Фэнтези, мистика всех видов, «альтернативная» история, увлекающая читателя в пучину несостоявшихся событий, и в особенности – «литература реванша», в которой обновлённая непонятно с каких веников Россия утюжит своих недругов на земле, в воздухе и на просторах Галактики…

Положение НФ, таким образом, становится ещё более безнадёжным. Старый читатель фантастики раздавлен тяжестью бытия — нет времени и сил на чтение, либо дезориентирован морем пёстрых обложек. Нового на горизонте не видать. Попытка свести фантастику к литературе, обезображенной фантдопущением — губительным образом отразилось на научной фантастике.

Лирическое отступление: космические корабли бороздят просторы…

Отвлечёмся от невесёлых мыслей о судьбах НФ и поговорим ещё немного о её отличиях от смежных направлений фантастики.

Одной из самых распространённых тем как НФ, так и её разновидностей, которые мы относим к антуражной фантастике, является освоение космического пространства. Даже сейчас, невзирая на засилье откровенно эскапистских направлений в фантастической литературе, таких как фэнтези и альтернативная история (о причинах, по которым мы не относим «альтернативку» к НФ было сказано выше), интерес к Космосу в среде любителей фантастики довольно высок. И вполне понятно — почему. Нет более экзотического и чужеродного места, чем Внеземелье. И чем дальше от Земли, тем оно становится все экзотичнее и чужероднее.

В фантастической литературе Космос «осваивается» двумя направлениями: собственно НФ и так называемой космической оперой (под последней мы также подразумеваем фантастический боевик и реваншистскую, или имперскую космическую фантастику). Нередко приходится слышать, что между ними нет принципиальной разницы; что космоопера лишь ухудшенный вариант космической НФ. Мы рискнём предположить, что это не так. И космоопера может быть написана на достойном литературно-художественном уровне и космическая НФ может оказаться образчиком дурного вкуса в литературе. Так в чём же дело? Да, собственно, всё в том же — в принципиальном несовпадении авторских задач.

Для авторов космической НФ важно представить читателю условия космического перелёта или исследования иных миров максимально достоверно, оставаясь, по возможности, в пределах принятой в момент написания текста научной парадигмы. Авторы космооперы не связаны такими ограничениями. И не потому что создатели либретто для межпланетных шоу не осведомлены о современных им научных представлениях, а потому, что в их задачу не входит популяризация научно-технических знаний, испытание космогонических доктрин на прочность и даже научно обоснованное конструирование новых миров. Их задача заключается в создании остросюжетного, динамичного развлекательного действа в космическо-футуристическом антураже. И между прочим, не такая уж простая задача. По-настоящему великих в своём роде космических опер по пальцам можно пересчитать.

Дабы не оставаться голословными, сравним два широко известных произведения двух заслуженно популярных писателей. И сравнивать мы будем не литературно-художественный уровень, не эрудированность авторов в тех или иных областях знания, а те выразительные средства и литературные приёмы, которые они использовали при создании своих произведений. И коль уж речь зашла о космической фантастике, то посмотрим, какими представлялись этим писателям межпланетные перелёты будущего.

«Они косо поднимались над зелёными джунглями Титании. Свист рассекаемого воздуха вскоре умолк. Крейсер вышел в пространство. Огромная масса туманно-зелёного Урана была слева от них. Меньше чем в миллионе миль от них плыл тускло-алый шар Громовой Луны. Корабль направился прямо к ней… Далеко внизу он различил красный отсвет. Это был Пламенный Океан. И направил корабль прямо к нему. Визг и вой рассекаемой атмосферы буквально резал нервы.»

Весьма эмоциональное описание, не правда ли? И взято оно из великолепной повести «Сокровище Громовой Луны», принадлежащей перу признанного короля космической оперы Эдмонда Гамильтона.

«Эти цифры с точностью до минуты совпадали с предварительными расчётами; пролёт по касательной мимо Юпитера был выполнен с безупречной точностью. Словно шар на некоем космическом бильярде, «Дискавери» отразился от движущегося гравитационного поля Юпитера и приобрёл от этого столкновения новую энергию. Не израсходовав ни одного грамма топлива, он увеличил скорость почти на десять тысяч километров в час.»

А это уже цитата из знаменитого романа Артура Кларка «Космическая одиссея 2001 года». Градус эмоциональности заметно ниже, зато гораздо выше градус реалистичности. Опять же совершенно безотносительно к литературно-художественному уровню, легко видеть, что Кларк описывает космический перелёт как сугубо научно-технический процесс, где всё решает не личное мужество пилотов и даже не их умение управлять кораблём, а «неумолимость» математических уравнений и технологический уровень, достигнутый человечеством в области «звездолётостроения». У Гамильтона же межпланетное путешествие выполнено именно в «оперном» духе и напоминает скорее аттракцион в Диснейленде, что вовсе не умоляет художественных достоинств его повести.

И ещё небольшие цитаты из «Сокровища»:

«Душа его пела вместе с циклотронами. Он был пьян от счастья. Ощущение рычага в руках было для него как вино, а сверкающие звёзды в пространстве — как манящие маяки, а старый «Метеор» был волшебным кораблём, способным достичь самых дальних пустынь Бесконечности»,

и «Одиссеи:

«Корабль, казалось, висел в бездне крохотной замысловатой игрушкой, инертной и недвижной. Он летел быстрее всех небесных тел Солнечной системы, далеко опережая по скорости все планеты, но ничто не выдавало этого стремительного движения».

Задача Гамильтона, создать ощущение головокружительного действия, ввергнуть читателя в череду событий, сменяющися (как это порой пишут в аннотациях) с калейдоскопической быстротой. Не напрасно автор называет «Метеор» волшебным кораблём! Он именно волшебный, ибо способен за несколько часов покрыть двухсполовиноймиллиардное расстояние между Землёй и Ураном, стремительно перелететь с Титании на Оберон, а потом с Оберона — на Землю. И эта сумасшедшая скорость совершенно не отражается на здоровье экипажа. Правда, перегрузка убивает одного из астронавтов — глубокого старика, зато остальным она не приносит особых неудобств.

В отличие от своего коллеги, Кларк не считает придуманный им корабль волшебным. «Дискавери» движется быстрее всех тел Солнечной системы, но в сравнении с космическими расстояниями скорость его ничтожна. И дело опять не в том, что Кларк более эрудирован, нежели Гамильтон, а в том, что перед автором «Одиссеи» стоит задача прямо противоположная задаче автора «Сокровища». Кларк всячески подчёркивает, что Космос огромен, что созданные человеком корабли не могут двигаться быстрее, чем это позволяют физические законы и хрупкость человеческих организмов. Иными словами, автор «Космической одиссеи» остаётся реалистом, разумеется, в рамках, сделанного им фантастического допущения.

Это, вынужденно беглое, сопоставление двух произведений, являющихся в своём роде образцовыми, позволяет нам сделать вывод, что писатели, позиционирующие себя научными фантастами,стремятся к максимальной реалистичности и научной достоверности своих описаний. В то время как авторы космоопер, включая фантастические боевики и реваншистские «гермошлемозакидательские» агитки, намеренно жертвуют достоверностью, а порой и элементарной наукообразностью ради сохранения темпа повествования, сюжетной динамики и воздействия непосредственно на читательские эмоции.

И ещё один, очень важный вывод. Даже по приведенным фрагментам видно, что в литературно-художественном отношении космическая опера Э. Гамильтона не уступает научно-фантастическому роману А. Кларка и при этом на порядок менее достоверна с точки зрения элементарной школьной физики. А ведь соблюдение минимальной достоверности — это краеугольный камень художественной литературы! Таким образом можно постулировать, что собственно художественные достоинства не являются некой абсолютной ценностью, позволяющей либо признать произведение фантастической литературы безусловным шедевром, либо отнести его к ловким ремесленническим поделкам.

Возвращение на звёзды

И всё же не хочется заканчивать на пессимистической ноте. Хочется верить, что возвращение на звёзды нашей фантастики состоится. Ведь если Россия и другие бывшие республики бывшего СССР и впрямь достойны быть ведущими игроками на мировой арене, они должны возродить фундаментальную и прикладную науки, воссоздать инженерно-технический корпус, сделать ВТУЗовское образование престижным. И скорее всего, это произойдёт, потому что другого выхода нет. И тогда потребность в НФ возрастёт. Она есть уже и сейчас, как показали опросы, проведённые в Живом Журнале. Так может не ждать, когда наши страны вновь станут великими? Может, начать движение навстречу будущему? В конце концов, фантасты мы, или кто? И разве не НФ – краеугольный камень здания Её Величества Фантастики и его же «золотое сечение»?